Сосуд – центральный символ женского

Нередко в практике психологической работы с женщинами появляется необходимость обратиться к теме женской идентичности, к тому, как женщина относится к себе, к своему женскому началу. И эта тема побуждает обратиться к большому количеству переживаний и информации, ведь тут нужно учесть и то, как у человека формировалось представление о себе и своём поле, с учётом тех отношений, в которые женщина была включена, а также влияние культуры, которая тоже задаёт определённые взгляды на женственность и отношение к ней. Также, говоря о женственности, мы сталкиваемся с темой отношений с мужчинами, отношением к материнству отношением к себе, своему телу и так далее. Это колоссальный объём информации, сталкиваясь с которым женщина формирует своё уникальное представление о себе как о человеке, как женщине. И, конечно, часть этой информации осознанно воспринимается, но часть является бессознательной. И для работы с таким большим объёмом данных удобно обратиться к символизации. Символ – «это термин, имя или изображение, которые могут быть известны в повседневной жизни, но обладают специфическим добавочным значением к своему обычному смыслу» [1]. Получается, что через символ можно выражать некие внутренние содержания, что особенно важно для отражения абстрактных понятий.

Один из учеников Карла Густава Юнга, Эрих Нойманн, провёл большое исследование структур, граней и символов Великого Женского на основе большого количества мифологического и психологического материала. В своей книге «Великая мать» он отмечает, что центральным символом сущности женского является сосуд. Этот архетипический символ женского обнаруживается с самого начала и до самых поздних стадий развития человечества [2].

Поэтому и в практике психотерапии работа с этим символом применяется уже давно. Впервые мотив «сосуд» предложил французский психотерапевт Робер Дезуаль (Robert Desoille) в 30-е годы ХХ века. Он предлагал женщинам в своём воображении представить сосуд и посмотреть за развитием этой фантазии [3]. Несколько позже, в конце 40х – начале 50х годов ХХ века, немецкий психотерапевт Ханскарл Лёйнер создал психотерапию по методу символдрамы (Кататимно-имагинативная психотерапия). Независимо от Робера Дезуаля, в рамках своих исследований, Ханскарл Лёйнер пришёл к работе с мотивом «сосуд» [3]. Работа с образом сосуда может дать много материала для анализа, но важным достоинством такой работы является то, что это не просто пассивное воображение, а активное – в процессе представления образа может что-то происходить, можно совершать различные действия, может происходить трансформация, выстраиваются определённые отношения. Всё это открывает большие возможности для психотерапевтического применения.

Разбитый сосуд

Получается, что представляя в своём воображении сосуд, женщина в символической форме рассказывает о себе как о женщине. Проведя соответствующую аналитическую работу, она может много нового узнать о себе. И иногда так бывает, что представленный сосуд оказывается разбитым или с какими-нибудь сколами, трещинами и т.п. И это может быть символичным. Нередко разбитый или треснувший сосуд может указывать на перенесённую в прошлом психологическую травму или на наличие соматического расстройства. В реальности сосуд может оказаться разбитым вследствие какого-то внешнего воздействия, например, его могли специально или «случайно» уронить и разбить, или сосуд мог пострадать вследствие неправильного хранения или от воздействий агрессивной среды. Хронология получается следующей: сначала сосуд был произведён целым, но потом что-то происходило, какое-то насилие, и сейчас сосуд находится в повреждённом состоянии. Нарушилась или утратилась его основная функция – способность содержать в себе. И в психологическом плане разбитый сосуд может указывать на некое совершённое насилие по отношению к человеку, на психическую травму.

И в этой ситуации появляется важный вопрос – что делать? Если оставить всё как есть, то в психологическом смысле это могло бы означать оставить случившуюся травму непроработанной, застрять на этих травматических переживаниях и не делать ничего. Это благодатная почва для таких тяжёлых переживаний как грусть, горе, безысходность, отчаяние, вина, ненависть. Когда в жизни бьётся посуда, мы говорим «на счастье», но когда мы понимаем, что образ разбитого сосуда – это отражение внутреннего состояния, то говорить о счастье не приходится.

Поэтому в такой ситуации символдраматист предложит развить тему сосуда и поработать с мотивом «старинная мастерская по изготовлению сосудов». В рамках этой работы у пациентки будет возможность творчески переработать свой опыт, свои ценности, взгляды и преобразовать свою женскую идентичность, что символически будет выражено в появлении нового сосуда, который будет выражать личностный рост в ходе терапии.

Ваби-саби и кинцуги

Однако можно ли что-то сделать с имеющимся разбитым сосудом? Или стоит от него отказаться и просто заменить новым? Это важный вопрос, потому что современное общество потребления учит нас избавляться от старых вещей и взамен старого приобретать новое. Получается, что какая-то вещь может быть ценной до тех пор, пока она работает, пока она целая, пока сохранён товарный вид. Как только эта ценность пропадает, от вещи избавляются. На уровне психологических переживаний это может выражаться в страхе перед старением, перед телесным несовершенством и попыткой связать свою идентичность и самооценку с внешними атрибутами, что приводит к постоянной гонке, например, за обладанием последней версией мобильного телефона, за обладанием совершенным телом и т.д. и т.п. И появляется большой страх утратить эти внешние атрибуты.

Что этому можно противопоставить? В японском эстетическом мировоззрении важное место занимает концепция ваби-саби, которая связана с особой красотой вещей, которыми уже пользовались. То есть речь идёт о вещах со своей уникальной историей. Это может быть старинный дом, который мы однозначно выделяем на фоне современных строений. Или это может быть старое дерево в парке, глядя на которое мы можем вообразить его историю. Или это может быть любимая вещь из гардероба, которая особо притягательна тем, что связана для нас с разными приятными переживаниями и, несмотря на свою потрёпанность, её приятно носить. Эти примеры можно продолжать до бесконечности, важно, что в них отражается главная идея – со временем какие-то вещи могут приобретать для нас большую ценность.

Любопытное развитие эта концепция получила в японском искусстве реставрации керамических изделий, которое называется кинцуги. Философская основа кинцуги заключается в идее, что различные сколы, поломки и трещины неотделимы от истории объекта, и их не стоит скрывать, наоборот, их стоит подчеркнуть. В результате имеющиеся изъяны включаются в новый художественный образ. Для реставрации в этой технике используется специальный лак уруси, который смешивается с золотым, серебряным или платиновым порошком. Выбор дорогого материала подчёркивает особую ценность и значимость реставрируемого предмета. Таким образом, при восстановлении в технике кинцуги, имеющиеся повреждения подчёркиваются и выделяются, что философски напоминает о превратностях судьбы, неотвратимо присутствующих, как в прошлом, так и в будущем [4] [5]. Не все травмы мы можем предотвратить, но в наших силах что-то с этим сделать, добавить к этому элемент эстетики и искусства. «Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня» (Жан-Поль Сартр).

И, если снова вернуться к образу с разбитым сосудом, то можно сказать, что одним из вариантов продолжения работы с этим образом может стать его восстановление в технике кинцуги. Поскольку речь идёт о воображаемом сосуде, то его восстановление также будет происходить в воображении. И символически такая работа будет связана с уважением и признанием ценности всей той длительной истории, которая связана с этим объектом. И если вернуться к символическому значению сосуда как центрального символа женского, то мы понимаем, что речь идёт не просто об абстрактном воображаемом сосуде, а о сосуде как отражении образа Я, женской идентичности. Поэтому бережное и уважительное отношение к нему будет символически связываться и с бережным, внимательным и уважительным отношением к себе. А символизм кинцуги поможет интегрировать травматические переживания в свой опыт. И, да, восстановленный таким образом сосуд может стать ещё более ценным, значимым, чем до произошедшей с ним истории.

Возможно, в некоторых ситуациях имагинативное восстановление сосуда может стать логичным этапом в подготовке к работе с мотивом «старинная мастерская по изготовлению сосудов». В этом случае старый разбитый сосуд не оказался просто выброшенным и забытым, наоборот, к нему проявляются любовь и внимание, в чём может быть большая потребность для компенсации ранее проявленной к сосуду агрессии. И мы понимаем, что за образом сосуда стоит реальный человек, с реальными переживаниями и потребностью в заботливом и внимательном отношении к себе.

Фотографии

Автор всех представленных в статье фотографий Костя КорКА (www.kintsugi.ru)

Видео

Литература

1 Карл Густав Юнг «Символы и толкование сновидений» (Карл Густав Юнг. Сочинения. «Символическая жизнь» М.: «Когито-Центр», 2013, стр. 199, п.416)

2 Эрих Нойманн «Великая мать» М.: «Добросвет, Издательство «КДУ»», 2012, стр 47

3 Обухов Я.Л. Мотивы «Меч» и «Сосуд» // Психоаналитический вестник. 2009. Вып. № 2. С. 172-183 (http://symboldrama.ru/category/Obuchov_article3/)

4 Кинцуги. Материал из Википедии — свободной энциклопедии (https://ru.wikipedia.org/wiki/Кинцуги)

5 Charly Iten «Ceramics Mended with Lacquer – Fundamental Aesthetic Principles, Techniques and Artistic Concepts», раздел «Fundamental Aesthetic Principles», перевод А. Земляной (https://www.kintsugi.ru/kintsugi-aesthetic, 2017)

**

Статью написал психолог Роман Левыкин (Запись на консультацию:
http://helpmenow.ru/)

Перепечатка материалов сайта приветствуется при условии ссылки на мой сайт (http://helpmenow.ru/)